СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ - сформировалась в последней четверти XIX в.почти одновременно с антропологической школой уголовного права и была тесно с нею связана. Сторонники обеих школ выступали с критикой разработанных в рамках "классической" школы основных принципов и институтов уголовного права и процесса, которые нашли свое воплощение в уголовном законодательстве стран Запада. Объяснения причин преступности, предлагавшиеся сторонниками С.ш. в у.п., включили многие из положений, выдвинутых "антропологами". а предложения сторонников обеих школ в сфере реформы уголовного законодательства во многом совпадали, хотя и в этой области меры. предлагаемые "социологами".отличались значительно большим разнообразием. Нередко обе школы рассматривались как единая "позитивная школа уголовного права", а ныне признаются одним "антрополого-социологическим направлением". Ведущими теоретиками С.ш. в у.п. были германский криминалист Ф.Лист, бельгийский - А. Принс и голландский - Ж. Ван Гамель. К этой школе примыкали французские социологи и криминалисты (Г. Тард, А. Лакассань и др.). сосредоточившие свое внимание на проблемах причин преступности. Со временем на позиции "социологов" перешли и некоторые "антропологи":наиболее известный из них - Э. Ферри. Сторонники С.ш. в у.п. были как в странах Западной Европы, так и в США, Японии, РОССИИ нар. С.ш. в у.п. включала сторонников весьма различных подходов к трактовке причин преступности и к выработке программ реформирования традиционных принципов и институтов уголовного права и процесса. Общепризнанным положением С.ш. в у.п. было учение о так называемых "факторах преступности". Преступление, с позиций "социологов", представляет собой результат взаимодействия трех групп факторов: индивидуальных (к ним относятся физические данные и психические свойства личности, возраст, пол. семейное положение и др.). физических (географические, климатические и почвенные условия, времена года и т.п.) и социальных (принадлежность к той или иной социальной группе, род занятий, условия жизни в городе или деревне, жилищные условия, влияние на преступность безработицы,алкоголизма, проституции и т.д.). Некоторые "социологи" рассматривали преступность как результат взаимодействия двух групп факторов: индивидуальных и социальных, поскольку они считали, что погодные условия и прочие физические факторы влияют на преступность лишь опосредованно, через индивидуальные или социальные факторы. При этом решающее значение "социологи" в отличие от "антропологов" придавали факторам социального плана. Со временем отдельные "социологи" открывали все новые и новые факторы преступности этой категории (например, устанавливалась зависимость числа совершенных преступлений от колебаний цен на хлеб или другие продукты первой необходимости). Перечисление многочисленных социальных факторов преступности, число которых измерялось десятками и которые обычно трактовались как якобы равнозначные по своему воздействию на преступность, по существу заменяло ответ на вопрос, каковы все же решающие, коренные причины преступности как социального явления. Вместе с тем "социологи" игнорировали сложнейший процесс формирования преступного поведения, участие в нем сознания человека. По вопросу о причинах преступности обнаружились весьма серьезные расхождения между сторонниками различных течений внутри С.ш. в у.п. В частности. представители так называемого "левого крыла" этой школы, по большей части "умеренные" социалисты по своим убеждениям (итальянцы Турати и Ко-лаянни, голландец Бонгер). выдвигали на первый план значение экономических факторов преступности и в отличие от большинства "социологов" полностью отрицали влияние "антропологических" факторов. Сторонники различных течений внутри С.ш. в у.п. предлагали и свои системы мер по предупреждению преступности. В большинстве случаев такие меры носили весьма ограниченный характер. В частности, программа, предложенная Принсом, занимавшим пост генерального инспектора бельгийских тюрем, предусматривала учреждение бирж труда, содействие эмиграции, покровительство брошенным детям, заботу о стариках, больных и инвалидах, возложение на местные общины заботы о бедных и т.п. В программе, предложенной Лакасса-нем. говорилось о воздействии на среду, способствующую появлению преступников (он называл ее бульоном, в который попадает микроб), путем так называемой "социальной профилактики", а именно посредством борьбы с нищетой, алкоголизмом, распространением сифилиса и туберкулеза и т.п. Наконец, некоторые "социологи" предлагали разработать систему мер, непосредственно направленных на превенцию определенных категорий преступлений: например, организацию публичных работ в голодные годы или холодные зимы как средство против воровства, "правильную" организацию проституции как средство против половых преступлений. Важнейшее место в учении С.ш. в у.п. наряду с теорией факторов преступности занимал тезис о лицах, находящихся в "опасном состоянии". Согласно этому тезису существуют определенные категории людей, чья личность под влиянием факторов преступности оказалась в "опасном состоянии", а поскольку эти лица представляют угрозу для "безопасности общества", оно должно постараться выявить их до того, как они совершат преступление, и заранее "обезвредить". Эту же идею отстаивали и многие представители антропологический школы, однако на первое место у них выступали лица. обнаружившие наследственную предрасположенность к преступной деятельности. В свою очередь сторонники различных течений в С.ш. в у.п. по-разному отвечали на вопрос, кого именно следует относить к лицам, находящимся в таком состоянии. Например, французский криминалист Гарро относил к ним три категории лиц: те, кто опасен в силу своего психического состояния (сумасшедшие и полусумасшедшие): те, кто опасен в силу своих предшествующих судимостей (рецидивисты), и, наконец, те. кто опасен в силу своего образа жизни (бродяги, нищие, сутенеры, жулики). Идея "опасного состояния", поскольку она допускала возможность применения репрессии к лицам, не совершившим преступления. разделялась не всеми сторонниками С.ш. в у.п. В частности, от нее решительно отмежевались те, кто примыкал к "левому крылу" этой школы. Исходя из концепции "опасного состояния личности", большинство "социологов", как и "антропологи", требовали осуществить реформу уголовного права и процесса, построенных на принципах "классической" школы: они объявили их безнадежно устаревшими и не соответствующими реальным условиям борьбы с преступностью. В противоположность "классикам" они требовали перенести центр тяжести уголовной репрессии с "деяния" на "деятеля",считая. что отныне основания и пределы уголовной ответственности должны определяться не характером и тяжестью совершенного деяния, а тем,каково состояние личности "настоящего" или "будущего" преступника. При такой постановке вопроса факт совершения кем-либо преступного акта выступал лишь в качестве "симптома" опасного состояния личности. В работах сторонников различных течений внутри С.ш. в у.п. предлагалось заменить традиционную классификацию составов преступления различными классификациями преступников в зависимости либо от степени опасности личности, либо от причин, породивших ее "опасное состояние".В частности, некоторые "социологи" предлагали разделить всех преступников на две большие группы: "случайных" (совершивших преступление в силу внешних причин) и "хронических" (совершивших его в силу глубоко укоренившихся свойств личности), и первых из них судить по УК и пытаться исправить, а вторых постараться "обезвредить", не считаясь с тем. какую именно статью особенной части УК они нарушили. Нередко предлагавшиеся "социологами" классификации преступников носили компромиссный, "биосоциологический" характер: в них предлагалось выделять "прирожденных" преступников, опасных душевнобольных, "привычных" преступников-рецидивистов, лиц, совершивших преступления "по страсти" или в результате неблагоприятной жизненной ситуации. Сторонники С.ш. в у.п. отвергали "классический" принцип индивидуальной вины правонарушителя, степень которой, по их утверждению, не подлежит точному измерению, хотя закон и требует этого от суда. Для них гораздо важнее была степень "потенциальной" опасности, которую представляла собой личность преступника. Отвергая принцип вины, "социологи" предлагали отказаться и от иных традиционных институтов общей части уголовного права: соучастия, покушения на преступление и др., и отныне не обращать внимания на различия между видами соучастников или стадиями преступной деятельности, поскольку, скажем, преступление, не удавшееся по чистой случайности, обнаруживает такую же степень "опасности" правонарушителя, что и оконченное преступление, а пособник порою оказывается значительно опаснее непосредственного исполнителя. Традиционную систему уголовных наказаний, назначаемых виновному в зависимости от тяжести совершенного им преступления,"социологи" предлагали заменить или дополнить системой "мер безопасности", имеющих целью защиту общества от преступников. В частности, к преступникам-рецидивистам, даже совершившим незначительные преступления, они предлагали применять особые "меры безопасности" в виде продленных сроков тюремного заключения или пожизненной ссылки. чтобы гарантировать общество от новых преступных посягательств с их стороны. Радикальным реформам "социологи" предлагали подвергнуть и систему уголовного процесса, сложившуюся в странах с демократическими режимами. Они считали необходимым отказаться от общепринятого состава суда и от традиционных форм судебного разбирательства и назначения наказаний. Основанием для такого рода требований служил значительный рост преступности .в последней четверти XIX в. и обнаружившаяся неспособность государственных органов справиться с ним в рамках традиционных норм уголовного права и процесса. Согласно предложениям "социологов" состоящий из профессиональных судей и присяжных заседателей суд должен был быть заменен комиссией экспертов, способных оценить степень "социальной опасности" подозреваемого. Такими экспертами предлагалось считать социологов, психологов, психиатров, специалистов в области пенитенциарии, но никак не юристов. Взглядам сторонников С.ш. в у.п. соответствовала система "неопределенных приговоров", которая начала применяться в США в 70-х гг. XIX в. (ныне она лежит в основе действующих там правил назначения наказаний). По этой системе суд должен предписывать только минимальные или максимальные сроки лишения свободы, либо и те и другие, а отпускать заключенного на свободу должна была лишь соответствующая комиссия при условии, что он больше не представляет "угрозу для общества". В частности, голландский криминалист Ван Гамель считал, что "неисправившихся" заключенных ни при каких обстоятельствах нельзя отпускать на свободу. Наряду с требованиями,направленными на усиление репрессий, сторонники С.ш. в у.п. предложили и целый ряд мер гуманного характера: введение судов по делам несовершеннолетних, широкое применение условного осуждения и условного досрочного освобождения, отказ от краткосрочных тюремных приговоров как результат признания вредного воздействия тюрем. Реализация предложенных мер должна была сделать уголовную репрессию более гибкой,эффективной и в то же время "экономной". Многие из указанных мер гуманного характера со временем нашли отражение в законодательной практике государств Европы и США. Напротив, идеи "опасного состояния" личности, применения "мер безопасности" и другие концепции С.ш. в у.п., призванные разрушить традиционные институты уголовного права, первоначально нашли отражение в законодательстве лишь тех государств. которые не отличались суровым политическим режимом. В частности, УК Норвегии 1902 г. допускал возможность признания осужденного "особенно опасным" для общества или граждан и разрешал содержать его в тюрьме после отбытия наказания еще в течение 15 лет. Аналогичные положения были включены вУК Дании 1930г. и в УК ряда латиноамериканских государств (УК Кубы 1935 г. получил название Кодекса социальной защиты). Сторонниками С.ш. в у.п. в 1889 г. был создан Международный союз криминалистов (МСК), конгрессы которого проводились до первой мировой войны, а с 1924 г. возобновились и продолжают проводиться под эгидой Международной ассоциации уголовного права (МАУП), объединяющей криминалистов из многих стран мира. С 1881 г. издается основанный сторонниками С.ш. в у.п: во главе с Листом "Журнал общей уголовно-правовой науки" - ныне одно из наиболее авторитетных изданий в области уголовного права и сравнительного правоведения. Как и конгрессы МАУП, публикации этого журнала свидетельствуют о том, что взгляды большинства современных криминалистов трудно отнести к какой-либо определенной школе ,в уголовном праве. В конце XIX - начале XX в. С.ш. в у.п. насчитывала немало сторонников в России. Труды некоторых из них (Духов-ского, Фойницкого) даже несколько опередили первые публикации "социологов" на Западе. Влияние идей С.ш. в у.п. сказалось и на первых этапах развития советского уголовного законодательства. Так, в "Руководящих началах по уголовному праву" 1919 г. решающее значение придавалось не тяжести совершенного преступления, а опасности преступника. В "Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик" 1924 г. и в последующих законодательных актах , изданныхдо 1934г., вместо "наказания" использовался термин "меры социальной защиты". Возвращение ктермину "наказание" сопровождалось лишь усилением репрессий и произвола карательных органов. Лит.: Ге р це н з о н А.А. Введение в советскую криминологию. М.. 1965, Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М., 1970; Решетников Ф.М. "Классическая" Школа и антрополого-социологическое направление в уголовном праве. М., 1985. Решетников Ф.М.